Аквамарин  - Андреас Эшбах

На противоположной стороне гавани на поверхность выходят кабели, тянущиеся с метановых электростанций на шельфе и снабжающие электричеством практически всю Зону. Толстые, черные и блестящие, они поднимаются из воды и крепятся на мощные изоляторы подстанции. Эта территория тоже огорожена, ее день и ночь патрулируют вооруженные люди с собаками.

Мой взгляд цепляется за парусник, который как раз проходит мимо стены порта. Это роскошный, изящный корабль с черным фоком и голубым гротом – цвета семьи Тоути.

И точно, на передней палубе я замечаю Карилью: она нежится на солнце, на носу солнечные очки, а больше практически ничего на ней нет.

Я невольно вжимаюсь в стену, пока яхта проплывает мимо. У портовых рабочих на причалах глаза лезут из орбит, они начинают присвистывать. Карилья потягивается, поднимается и призывно натягивает на себя тоненькое летнее платьице. Она знает, что красива, но никогда не упустит возможности получить очередное подтверждение тому.

Яхта причаливает, конечно же, в самом козырном месте, в первом ряду, прямо у парковки. Бреншоу спрыгивает на берег и швартует ее. Его старший брат Стив тоже был на борту, так же как и неизбежный Раймонд. Со смехом и явно в хорошем настроении эта четверка направляется к красному кабриолету Стива, который уже ждет их со сложенной крышей. Они садятся в машину, Стив убирает кабель подзарядки, и они отъезжают. Мотор жужжит так, как будто бы под капотом спрятан осиный рой. Машина выпендрежника.

К сожалению, мой бенто уже почти опустел. Я доедаю ролл с тунцом, который приберегла напоследок, и только сейчас замечаю, что машины, стоящие около грузового корабля, – полицейские. И на палубе тоже творится какой-то переполох. Люди в форме пытаются задержать троих мужчин, но оставшаяся часть команды встает между ними и проходом, явно отказываясь давать им дорогу.

Я сажусь повыше. Сегодня тут и правда движуха! Я заинтригована. Полиция Зоны крайне негуманно обращается с теми, кто препятствует ее работе. Ага. Вот они достают свои дубинки с электрошоком и раздают удары током направо и налево. Вопли слышны даже здесь, наверху. Вот уже первые моряки корчатся на земле, а остальные нехотя пропускают полицейских. Троих задержанных уводят, руки закованы в наручники за спиной.

Полицейские и их добыча как раз проходят по трапу, когда в порт, ревя мотором и свистя тормозами, влетает машина. Она описывает лихой полукруг, оставляя на асфальте черные следы от шин, и наконец останавливается прямо перед машиной полицейских. Из машины выпрыгивает человек, который кажется мне знакомым. Когда он начинает бурно жестикулировать, я узнаю его: это Люциус Йорк, помощник Джеймса Тоути. Мистер Йорк известен своим упрямством и широким шрамом на носу. Говорят, что шрам он получил, когда на него напала акула. Ее он потом собственноручно убил водолазным ножом, потому что ничего другого у него с собой не было. По профессии Люциус Йорк юрист, а вообще он человек, которого все втихаря боятся.

Полицейские, правда, похоже, не боятся. Мистер Йорк кричит, машет руками, выходит из себя – но они не отступают ни на шаг, а только то и дело качают головами. Он достает планшет и что-то им показывает. Это полицейских тоже не впечатляет. Они просто проходят мимо него, загружают задержанных в машину и уезжают.

Я доедаю последний ролл и не могу сдержать ухмылку. Наверно, эти люди пытались что-нибудь ввезти контрабандой, что-нибудь запрещенное законами неотрадиционалистских зон. Вариантов много. Синтетические вещества, например сильнодействующие энергетики, антидепрессанты. Или киберимпланты. Генетически модифицированные растения и животные. Наноустройства. Вживляемые контактные линзы с суперувеличением. Лучевое оружие. Компьютерные программы без сертификатов. Неотлаженные процессоры. Меняющий внешность макияж. Или еще что-нибудь из списка, который с каждым годом становится всё длиннее.

– Ну ничего себе! – раздается вдруг голос над моим ухом. – Саха! Что ты тут делаешь?

Я поворачиваю голову. О нет – это доктор Уолш! Он, наверно, как раз возвращался из своего клуба. Его лицо раскраснелось, взгляд слегка осоловевший. Видно, сегодня он разрешил себе обильную трапезу и пару стаканчиков винца. Как уже говорила, алкоголь – это традиционный наркотик и важная часть культуры в Зоне.

– Здрасьте, доктор Уолш, – говорю я с напускной холодностью.

Но он, к сожалению, совершенно не замечает, что ему не рады, напротив, с интересом меня рассматривает и спрашивает:

– Ну и как твои дела?

– Хорошо, – отвечаю я. Еще лучше было бы, если бы никто не портил своим присутствием мою закрытую вечеринку-с-самой-собой, но этого я, конечно, вслух не произношу.

– С легкими никаких проблем? Больше ничего не беспокоит?

– Нет.

– Ну и отличненько. – Доктор Уолш снимает соломенную шляпу, проводит рукой по редеющим рыжеватым волосам и возвращает шляпу на место. – И всё-таки я при случае хотел бы тебя еще раз осмотреть. В первую очередь твои… ну, твои раны. – Он так произносит это слово, что у меня появляются мурашки.

– Зачем? – спрашиваю я. – Что с ними не так?

– Ну, понимаешь, – начинает доктор Уолш и откашливается. – В этом всё и дело. Что с ними не так? – Он чешет затылок. – Они меня заинтересовали, понимаешь? Я навел справки. У нас в клубе есть один металлург, опытный специалист. Работает в «Тоути Индастрис», в отделе разработки. Я его спросил.

Я молчу. Доктору Уолшу невдомек, что имя Тоути лучше не упоминать, чтобы не вызвать у меня отторжение.

– Так вот, он сказал, что кобальт не наносит незаживающих ран. Я попросил его поискать информацию, что он и сделал. И, по его мнению, металла с таким свойством вообще не существует. – Доктор Уолш щурится на солнце, а потом внимательно смотрит на меня. – Странно, да?

– Во внешнем мире есть материалы, которые теоретически могли бы вызвать что-то подобное, – продолжает доктор Уолш. – Всякие нанонапыления, названия я забыл. Но их нужно применять в вакууме, да и появились они лет десять назад, не раньше. Так что это вряд ли может быть объяснением.

– Я знаю только то, что мне рассказали, – пытаюсь защищаться я. Отчетливо ощущаю, что разговор вот-вот примет оборот, который испортит мне день.

– Да-да, конечно, – кивает он. – Но какое-то объяснение должно же быть. Зачем тебе рассказали что-то, что не может быть правдой? – Какое-то время он смотрит куда-то в пустоту, а потом продолжает: – Этот специалист, мой знакомый из клуба… он еще заметил, что технически нет никакого смысла оснащать садовых роботов такими лезвиями. Когда стригут растения, нужно, чтобы места среза как можно быстрее заросли. Поэтому у самых лучших моделей прижигающие лезвия или даже лазерные.

Я молчу. У меня вдруг становится как-то сухо во рту.

– К тому же даже у самых дешевых устройств есть надежная система аварийного выключения, – продолжает доктор Уолш. – Я искал во всех существующих банках данных, но нигде нет ни единого упоминания о случае, когда ребенок пострадал бы от садового робота. За последние пятьдесят лет вообще не было несчастных случаев с садовыми роботами, в которых бы людям был причинен вред.